Работать над экспозицией, в которую входят не только живопись и графика, но и трехмерные объекты, всегда особенно интересно. У нас получилась замечательная разноплановая выставка произведений художника из коллекций музея Востока, Фонда Марджани, семьи Валерия Александровича и Александра Александровича Волковых. Зрители увидели многофигурные скульптурные композиции и необычные диптихи, состоящие из живописи и скульптуры. Кстати, несколько работ Рузыбаева находятся в Третьяковской галерее: ранняя живопись, скульптурный портрет И.В. Савицкого и бронзовый эскиз памятника этому подвижнику культуры, две работы из серии «Импровизация в джазовом ключе», играющие ангелы. Хочется верить, что когда-нибудь удастся собрать масштабную выставку мастера из разных коллекций – от самых ранних до современных произведений. Работы Рузыбаева хранятся также в Нукусе, в Каракалпакском государственном музее искусств имени И.В. Савицкого. С его основателем Дамир познакомился в 1964 году, в период создания музея. До последнего года своей жизни (Савицкий умер в 1984-м) он отбирал в мастерской Дамира работы для коллекции со словами «это должно быть в музее».

После окончания училища в 1959 году Рузыбаева как одного из лучших студентов приглашают продолжить обучение в Институте имени И.Е. Репина в Ленинграде. Однако академическая атмосфера оказалась ему чужда, и Дамир вернулся в Узбекистан. Осознав, что академизм – не его путь, он развивался свободно и по-своему. В ташкентской мастерской Дамира под открытым небом, которую он называет «фазенда», появляются все новые произведения.

Наследие Дамира обширно и так же многогранно, как сам художник, – от небольших графических зарисовок до крупных живописных полотен, от мелкой пластики до монументальной скульптуры. Одним из самых значительных стало оформление аэропорта города Навои – огромная стена, украшенная рельефами. К сожалению, это произведение не сохранилось. Дамир одинаково ярко проявляет себя в разнообразной стилистике. Его живописные и графические портреты современников узнаваемы и выразительны, беспредметные произведения создают образы музыки – их ритмы и цветовой строй передают, казалось бы, невозможное – живое звучание. В скульптуре художник обращается к разным материалам. Не так давно ему стало интересно поработать с хрусталем. В отличие от традиционных шамота, камня, бронзы бесцветный прозрачный хрусталь питается светом. В прошлом году Дамир создал из множества хрустальных пластин полутораметрового ангела.
В течение нескольких последних лет он работает над серией скульптур из шамота, покрытых маслом и цветными глазурями. Это совместный проект Дамира с риштанским мастером-керамистом Алишером Назировым. Выполнив пластическую часть скульптуры, Дамир отправляет ее в Риштан, где в керамической мастерской произведение обретает цвет. В этом процессе заложена интрига – до конца не ясно, какой будет скульптура, ведь потеки глазури создают непредсказуемый узор; этот древний способ декорирования традиционной керамики применялся не только в Узбекистане. Дамир очень требователен к своей работе. Несколько раз в разговоре я слышала от него нотки сомнения: «Получил готовую скульптуру из Риштана, но что-то не так в форме или в цвете – буду переделывать».

Дамир – увлекающийся человек, экспериментатор. Один из любимых его материалов – цветные глины, созданные им самим на основе окислов и жаростойких пигментов. Путем многочисленных опытов с материалом, цветом и фактурой он смог добиться особого звучания форм и оттенков, отражающих глубинную суть среднеазиатской культуры. Цвет в скульптуре – характерная особенность творчества Рузыбаева: «…три краски – охра земли, зелень деревьев и голубизна неба… обладают огромным богатством оттенков, их я в основном и использую в своей скульптуре». Цветные скульптуры, появившись в 1970-х, постепенно становятся все живописнее. В постоянной экспозиции музея Востока находятся две аллегорические работы – «Навруз» и «Птица Сирин», выполненные в шамоте. Яркие краски «Навруза» восходят к колориту изразцового декора азиатских архитектурных сооружений, керамики, местных тканей. Дамир обладает особым «мелодическим» талантом. Его творчество – это поиск новых выразительных средств в традиционных видах искусства, стремление к синтезу живописи, скульптуры, архитектуры. Ранние образы музыкантов в скульптуре связаны с самыми яркими впечатлениями детства – встречами с исполнителями народной музыки. Позднее в жизнь художника вошел джаз. И традиционные макомы, и джаз постоянно звучат в его мастерской. «Макомат» – название серии больших беспредметных живописных работ-импровизаций. Джазу посвящена серия «Импровизация в джазовом ключе», соединившая живопись и скульптуру. Подобное живописно-пластическое решение Дамир применил в работе «Сурхандарья. Воспоминание» из коллекции Музея Востока, где на фоне живописного горного пейзажа стоит маленькая фигурка Сирина. Сирин, волшебная женщина-птица, – один из любимых образов художника. Столь же любимы ангелы, исполняющие свою небесную музыку.

Дамир, как все художники, впечатлителен. Он всегда глядел на мир широко открытыми глазами, черпая вдохновение из разных источников. Это и детские воспоминания о расписанных резных балках потолка традиционного дома, где родился, и атмосфера древнего Самарканда, и общение с коллегами-художниками, и археологические впечатления. Это также изучение среднеазиатской миниатюры и народного искусства, интерес к мировой художественной культуре, в том числе современной, и конечно же, музыка. Все эти импульсы претворяются в образные авторские высказывания – пластические и живописные.
Потребность в экспериментах делает искусство художника современным. Благодаря подготовке к выставке и сейчас, в процессе работы над альбомом, мы часто общаемся. Дамир все время совершает открытия и с юношеским энтузиазмом рассказывает о том, что уже получилось, а что пока еще в планах. Работа над альбомом медленно, но продвигается. За это время Дамир Рузыбаев успел создать новые неожиданные работы. Его творческий полет неостановим.